Песни Победы

Час нравственности

Дорогие друзья!

Коллектив библиотеки имени Н.А. Некрасова от всего сердца поздравляет вас с Днём Победы! Примите пожелания мира, счастья, радости, процветания и добра. Успехов вам и вашим близким!

День Победы невозможно представить без музыки. Песни военных лет — это своеобразная музыкальная летопись Великой Отечественной войны. Они рождались на фронте и в тылу, поднимали бойцов в атаку, согревали сердце на привале, помогали выстоять, выжить и дождаться близких тем, кто оставался у станков и в поле. Сегодня мы расскажем вам истории создания некоторых песен военной поры.

«Священная война»

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!..

Песня была написана сразу же после начала войны поэтом Василием Ивановичем Лебедевым-Кумачом. Её слова в виде стихов продекламировали по радио 24 июня 1941 года. В тот же день стихи были опубликованы в газетах “Известия” и “Красная звезда”
Сразу после публикации композитор Александр Александров написал к ней музыку. Печатать слова и ноты не было времени, и Александров написал их мелом на доске, а певцы и музыканты переписали в свои тетради. Ещё день был отведён на репетицию.
26 июня 1941 года на Белорусском вокзале одна из не выехавших ещё на фронт групп Краснознамённого ансамбля песни и пляски СССР впервые исполнила эту песню. По воспоминаниям очевидцев, она прозвучала пять раз подряд!
С тех пор «Священная война» звучала везде и поддерживала высокий боевой дух в войсках, особенно в тяжёлых оборонительных боях…

«Катюша»

Песня «Катюша» давно уже стала одним из главных символов нашей страны в мире. Иностранцы, встретив россиян за рубежом, и желая выразить свою симпатию, часто пытаются, как могут, исполнить это музыкальный шедевр.

В 1938 году уже известный тогда поэт Михаил Исаковский написал несколько теперь уже всем известных строк — о девушке Катюше, вышедшей на крутой берег, и запевшей песню. И в этот момент вдохновение покинуло Исаковского. Как вспоминал поэт, он решительно не знал, что дальше делать с героиней. В результате стихи были отложены в сторону.

Как-то Михаил Васильевич встретился с композиторомМатвеем Блантером. Поэт рассказал — начал работу над стихами, но дальше дело не идёт.

Матвея Исааковича стихи «зацепили». «Катюша» без остатка заняла моё воображение. Вслушиваясь в слова Исаковского, я заметил, что в стихотворении его очень звонкая интонация. И в частности, вот что: берег, на берег! Какая причудливая игра ударений! Ну, прямо-таки как в весёлой народной припевке», — вспоминал Блантер.

Композитор написал музыку и фактически поставил Исаковского перед фактом — текст придётся дописывать.

В воздухе ощущалось приближение большой войны. В самом разгаре была гражданская война в Испании, советские войска отражали атаки японцев у озера Хасан. Поэтому девушка Катюша посылала привет бойцу, который стоит на страже рубежей Родины. Каких именно, не говорится, что и сделало песню подходящей буквально ко всем временам.

Исаковскому и Блантеру удалось избежать крайностей — с одной стороны, в песне не было патетики, с другой — излишней горечи и боли. Береги страну, солдат, и помни, что дома ждёт тебя девушка, которая верит — ты справишься с любым врагом, и вернёшься к близким.

Спор о том, кто стал первой исполнительницей «Катюши», продолжается много лет. Точно известно, что первая запись «Катюши» на пластинке появилась в 1939 году в исполнении Валентины Батищевой.

Началось что-то невероятное. Едва ли ни на каждом концерте исполнительниц «Катюши» вызывали на «бис», пластинки с этой песней отрывали с руками.

Но в 1941 году «Катюша» стала уже не просто популярной песней, а одновременно и гимном, и молитвой сражающегося народа. Появились десятки новых вариантов. Кем только не была в них героиня песни: и бойцом с автоматом в руках, и фронтовой медсестрой, и Катюшей-партизанкой.

Удивительно, но песня «Катюша» начала покорять иностранцев ещё в годы войны. Так, например, неофициальный гимн испанской «Голубой дивизии», воевавшей на стороне гитлеровцев — «Примавера» — представляет собой переделанный вариант «Катюши».

Доходило порой и до трагикомических случаев. Как-то во время боёв под Керчью наши бойцы услышали звуки «Катюши» из … немецких окопов. Гитлеровцы явно тоже были неравнодушны к песне, прокрутив пластинку несколько раз подряд. Наши внезапно атаковали позиции «меломанов» и вернулись назад с трофейным патефоном.

«Вечер на рейде»

Сын Санкт-Петербургского дворника композитор Василий Соловьёв-Седой и выходец из бедной крестьянской семьи из-под Архангельска поэт Александр Чуркин к своим 35 годам получили всё, о чём даже мечтать не могли. В театрах Москвы и Ленинграда были поставлены балеты на музыку Соловьёва-Седого, звучала она и в советских фильмах. Поэт Чуркин в 15 лет добровольно вступил в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии, участвовал в боях, стал героем Гражданской войны, что давало в 1930-е особый статус.

В июле 1941-го стало ясно, что начался не краткосрочный военный конфликт, как было в недавнюю советско-финскую войну. Тема прощания со счастливым мирным временем витала в воздухе. Думали о ней и ленинградцы Чуркин и Соловьёв-Седой.

Поэт и композитор, как и все жители города на Неве, рыли заградительные рвы, гасили зажигательные бомбы, разбирали завалы брёвен в порту во избежание их возгорания от зажигательных бомб. В один из августовских вечеров, сложив очередной штабель брёвен, Чуркин и Соловьёв-Седой присели отдохнуть на корме разгруженной баржи. Как вспоминал поэт, волны плескались о морскую гальку, мерцал залив, окутанный синей дымкой. Невдалеке на рейде стоял корабль. Там кто-то играл на баяне, и мелодия разливалась в августовской тишине. Как будто не было войны. Соловьёв-Седой сказал: «Замечательный вечер. Стоит песни». Именно в тот момент в голове маэстро зародилась мелодия. Композитор предложил Чуркину набросать текст, обозначил тему — моряки покидают город, прощаются. Ключевая фраза: «Прощай, любимый город».

Так личная тема расставания с мирной жизнью композитора и поэта обрела форму песни о моряках, отплывающих на защиту подступов к Ленинграду. Но именно слово «прощай» стало фатальным в судьбе песни.

В Ленинградском отделении Союза композиторов СССР песню осудили. Смысл выступлений был таким: «Вместо того чтобы вдохнуть в людей оптимизм бодрым маршем, героико-патриотическим слогом, Соловьёв-Седой и Чуркин написали нечто в минорном ключе». Авторам повезло, так как из этой истории могли легко раздуть дело о паникёрстве, пораженческих настроениях. А это в условиях военного времени грозило серьёзными последствиями.

В сентябре 1941-го Соловьёв-Седой эвакуировался на Урал в Чкалов, где организовал концертный фронтовой коллектив «Ястребок». Поэт Чуркин остался в Ленинграде, пережил самую страшную первую блокадную зиму. В феврале 1942 года с цингой и дистрофией его вывезли из города по Дороге жизни. По иронии судьбы в те же февральские дни Соловьёв-Седой со своим ансамблем направился на Калининский фронт в район Ржева. Выступали там в основном в землянках, пели под баян. Когда бойцы попросили исполнить что-то для души, композитор решил, что в малом коллективе не будет крамолой спеть запрещённую песню «Вечер на рейде». Он сказал солдатам, что она звучит впервые. Но с первых аккордов вдруг увидел, что бойцы знают текст. Один из солдат, недавно вернувшийся из-под Великого Новгорода, произнёс: «Какая же она новая, я её слышал по радио». Композитор был в замешательстве.

А вышло так. После разноса «Вечера на рейде» в августе 1941-го в Союзе композиторов Соловьёв-Седой прямо с нотами зашёл в клуб при Центральном ансамбле Военно-морского флота. Вместе с художественным руководителем ансамбля и хормейстером маэстро закрылся в кабинете и тихо спел им своё запрещённое произведение. Друзья не разглядели в нём ничего крамольного. Морально поддержали товарища. Возможно, во время утешительного разговора на рояле стоял коньяк. Позабыв ноты, композитор вечером уехал домой. Вскоре отбыл в Чкалов. Руководитель ансамбля постепенно стал включать песню в локальные концерты на кораблях. А когда в конце 1941-го немцев отбросили от Москвы, прощание с родным городом перестало ассоциироваться с отступлением. Песню записали, всю зиму она звучала в радиоэфире блокадного города. Но сообщить Соловьёву-Седову о реабилитации «Вечера на рейде» было некуда. Он долго оставался в неведении. Зато Александр Чуркин, голодая в промёрзшей ленинградской квартире, знал, что справедливость восторжествовала.

Ансамбль Военно-морского флота с огромным успехом исполнял песню во время своих гастролей в Москве в 1942 году. Тогда же ноты издали массовым тиражом. В дни обороны Севастополя в 1942-м напечатали листовки с песней. Одним из первых исполнителей стал лирический баритон Владимир Бунчиков. На фронте её пела Клавдия Шульженко. Позднее — Муслим Магомаев, Людмила Гурченко, Иосиф Кобзон.

«День Победы»

Если бы композитор Давид Тухманов написал одну только песню «День Победы», его имя знала бы вся страна. Созданная в 1975 году на стихи участника Великой Отечественной войны поэта-фронтовика Владимира Харитонова, она стала гимном нашей памяти о бессмертном подвиге народа. Её слушают стоя, со слезами на глазах. Под её чеканные ритмы маршируют бойцы на парадах. Её мелодия всегда в нашей душе.

Успех к этой песне пришёл не сразу: на песенном конкурсе она одобрения не получила, коллегам-композиторам в её ритмах слышался растленный фокстрот, а молодость автора, взявшегося за столь святую тему, считалась отягчающим вину обстоятельством.

Песню, которая потом станет классикой, долго не пускали в эфир. Время всё рассудило, и сегодня ни одно торжество по случаю Победы в Великой Отечественной войне не проходит без «Дня Победы».