Час мужества к 79-й годовщине освобождения Ростова
Знаете ли вы, что, сложись обстоятельства по-другому, не прояви наши земляки осенью 1941-го года волю к сопротивлению, отвагу… не покажи они примеры личного мужества на отдельных участках борьбы с врагом, и Ростов-на-Дону мог бы сейчас называться Клейстбургом? По крайней мере, своему командующему танковой армией генералу Паулю фон Клейсту Гитлер обещал именно это, отдавая приказ наступать на Ростов.
Но к нашему городу армия Клейста подошла только в ноябре, а война началась в конце июня. О том, как жили ростовчане в этот сложный период до начала активных военных действий и во время оккупации, сохранились воспоминания очевидцев.
В 2020 году нашей библиотеке удалось пообщаться с прекрасным человеком, патриархом большой дружной семьи Владимиром Андреевичем Арефьевым, братом героя-ополченца Алексея Арефьева. В 2014 году вышла книга его воспоминаний о войне и оккупации Ростова-на-Дону. Увы, Владимира Андреевича уже нет с нами, но его интервью можно перечитывать снова и снова, каждый раз поражаясь стойкости и силе духа людей, на долю которых выпали тяготы военного и послевоенного времени. Приводим здесь это интервью целиком.
Владимир Андреевич, в вашей книге вы пишете, что о начале войны узнали, находясь в пионерском лагере. Сколько лет вам было? Расскажите немного о жизни накануне страшных событий 1941-го.
Мне было 14. Жили мы на улице Горького. Семья наша состояла из пяти человек: папа, мама, старшие брат с сестрой и я. Жили мы дружно, без скандалов. Не богато, но весело. В мире и согласии с соседями. Тогда все было на виду. Взрослые работали, дети учились, занимались в разных кружках. Я посещал волейбольный, авиамодельный и фото. Зимы были снежными, все катались на коньках. Летом уезжали в пионерлагеря. Вот как раз в одном из таких пионерлагерей в Кабардинке я и узнал о начале войны.
Стало ли для вас неожиданностью начало войны с Германией? И как скоро пришло осознание, что это по-настоящему страшно?
Ну как сказать… В 1941-м конечно чувствовалось, что война будет. Наш учитель математики постоянно об этом говорил. Страха и паники не было ни в начале, ни во время двух оккупаций. Сталин же сказал: «Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Поэтому сомнений ни у кого не было.
Вы были в Ростове, когда немцы зашли в город?
Первая оккупация прошла для меня как-то тихо и незаметно. Город очень быстро был отбит. Алексей к тому моменту уже вступил в народное ополчение, в те дни он был легко ранен. В начале июня 1942 года начались постоянные бомбежки города и мы с мамой уехали в станицу Шкуринскую работать в колхозе. А отец с Лизой остались. Узнав, что немцы снова оккупировали Ростов, мама впала в прострацию и места себе не находила от беспокойства. Тогда я решил пешком идти в город.
В вашей книге есть очень трогательный и в то же время волнительный рассказ об этом путешествии. В пути вы обменяли сорочку на спирт, а потом спирт на кусок сала.
Да. Было дело. Когда я наконец дошел до города, масштаб разрушений меня потряс. Соседка сообщила, что ее внук, мой корешок Игорь, был расстрелян вместе с другими случайными горожанами в отместку за смерть какого-то немца. Уже после я узнал, что его старшая сестра Нина героически погибла, выполняя военное задание. Она одна из тех комсомольцев — в честь кого Комсомольская площадь носит свое название.
Ни отца, ни сестры я дома не застал. Только в 1943 году стало известно, что они оба оказались в Армавире, а оттуда уехали в Оренбург.
Вы вернулись в Шкуринскую?
Да. Но там тоже не всегда было безопасно. Немцы периодически выискивали комсомольцев и тогда мы с мамой уходили в Ростов. В городе мы жили подпольно, боялись, что меня угонят в Германию, а мать заставят работать на немцев. Соседи сверху предупреждали нас стуком перед немецкими облавами, и тогда я запирал маму на амбарный замок, а сам убегал из дома на всю ночь. Но были и другие люди. Одна дама уверяла маму, что в цивилизованной Германии ей будет лучше и там из нее сделают человека. Наши соседи — Васильевы тоже ждали немцев с надеждами, но во время оккупации умерли от голода. И не только они.
Посреди всего этого ужаса были ли у вас моменты радости? Что могло сделать вас счастливым?
Мы всю оккупацию просидели без электричества. У нас не было никаких источников информации кроме слухов. И вдруг однажды, без всякой надежды щелкнув выключателем, я увидел, что лампочка загорелась. Может нас случайно подсоединили к сети, не знаю. Я быстро выключил свет и побежал к соседу Михаилу Плащинскому, который увлекался радиотехникой. И когда мы с ним поймали радиоволну со сводкой Информбюро, все заплакали от счастья. Мы поняли, что наши близко. Даже сейчас от тех воспоминаний у меня перехватывает дыхание.
В вашей книге есть совершенно эксклюзивный рассказ о параде 15 февраля 1943 года, сразу после освобождения. Расскажите о нем.
Да, действительно, об этом параде почему-то практически не говорят. 15 февраля мы с другом побежали на Театральную площадь, услышав, что там на митинге будет сам Буденный. И действительно, на трибуне стояло 10-12 человек, и среди них Семен Михайлович. На площади собралась большая толпа. Кто-то через микрофон просил людей разойтись в стороны, чтобы начать парад. Но в ответ толпа радостно гудела и не расходилась. Тогда микрофон взял сам маршал, и мы услышали: «Товарищи ростовчане, вы меня знаете, я Буденный, прошу вас раздвинуться по сторонам, чтобы могли пройти конники». Его обращение вызвало восторг, но люди не сдвинулись с места. Тогда Буденный повернулся к кому-то и сказал: «Так может быть только в Ростове!». И эти слова вызвали еще одну бурю восторга.
В то время вы уже знали о судьбе своего брата?
Нет. Он еще долго считался пропавшим без вести. Окончательную ясность в обстоятельства его гибели внес рассказ его вестового, которого я встретил в 1959 году. Алексей погиб при переправе через Дон 24 июля 1942 года. Он переправлялся на последнем плоту, в который угодил немецкий снаряд. Плот перевернулся, никто не выплыл. Скорее всего, брат был тяжело ранен или сразу убит, потому что плавал он прекрасно, и мог дважды спокойно переплыть реку.
Алексей Арефьев 
Владимир Арефьев
Мы все знаем Алексея Арефьева как героя-ополченца, в честь которого названа одна из улиц Ростова. А каким он был братом? Как складывались ваши отношения?
Алексей старше меня на 12 лет. В жизни он был настоящим Старшим братом, с большой буквы. С ним всегда было хорошо. Пирожное, мороженое, газвода с сиропом до отвала. Кроме того, он учил меня плавать. Отец наш был увлеченным человеком, занимался резьбой по дереву. Кстати, в 1919 году при взятии Ростова во время Гражданской войны он делал для Ворошилова новую кобуру, разбитую пулей. Его мастерство ценили. Так вот, отец мало вникал в наши хозяйственные домашние дела, и мама часто советовалась с Алексеем. Он был ее надеждой и опорой во всем. На встрече Нового 1941 года у нас в гостях была чудесная девушка Людмила, которая очень скоро стала женой моего брата. В 1942 году у них родилась Леночка, дочка.
Расскажите немного о себе и людях, которые вас окружают. Что для вас семья?
Я, Арефьев Владмимир Андреевич, Ветеран Великой Отечественной войны (Труженик тыла), Ветеран труда, Почетный строитель РФ, кандидат технических наук. Основным учебным заведением, которое я закончил, было Ростовское мореходное училище имени Г.Я. Седова, которое как-то ненавязчиво и обыденно делало из нас настоящих мужчин, настоящих патриотов Отечества. Затем был строительный институт, диссертация, работа.
Свою жену Эльвиру Эдуардовну я встретил в Баку, будучи на переподготовке в гидрографическом отделе каспийской флотилии. Вместе мы прожили 64 года. К сожалению в 2018 году она умерла. И это стало для меня невосполнимой потерей.
Две мои дочери — Ира и Катя — носят фамилию Арефьевых. У меня два внука и внучка Варенька. Надеюсь, не за горами и правнуки.
Вы спрашиваете, что для меня семья? Однажды в разговоре с внуком Артемом я запнулся, подбирая слова. «Для меня внуки и дети… они как… как…» «Как Родина» — подсказал Артем, почему-то опустив голову. И ведь верно подсказал. Родина она и есть Родина. Другой не будет. Как не будет других детей и внуков. И дороже этого у меня не было, нет и не надо.
Чего и вашим читателям я от души желаю.
Арефьев В.А. «Воспоминания. Начало Великой Отечественной войны и оккупация г. Ростова-на-Дону в 1941 г. и в 1942-1943 гг.» — Ростов-на-Дону, 2014
Отрывок из книги: «О том, что началась война, я узнал, когда был в пионерском лагере в Кабардинке, по путёвке от Лензавода. По берегу моря стали ходить вооруженные патрули, появилась какая-то всеобщая напряжённость.
Когда мы вернулись в Ростов, здесь уже была вполне военная обстановка – через Ростов хлынула волна беженцев из западных областей Советского Союза с рассказами об отступлении наших войск… В Ростове всё подорожало.
В городе было предложено заклеить окна крест-накрест, чтобы при бомбежках не порезаться стёклами. У всех (кто имел) выкупили велосипеды для армии и забрали радиоприёмники. У нас радиоприемника не было, была черная «тарелка» — громкоговоритель. А велосипедов было два – оба выкупили. Между прочим, мать всю жизнь говорила: «До войны мы хорошо жили, у нас два велосипеда было».
Мероприятие подготовили: Курчинская О.М., Агаркова А.К.
