Дорогие друзья! Три года назад в рамках памятных мероприятий к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне библиотека имени Н.А. Некрасова представила читателям мемориальную выставку, демонстрирующую быт обычного человека, живущего в военное время. И пусть экспонаты нашей выставки не имели музейной ценности, посетителям она запомнилась и полюбилась. Мемориальная зона, которую мы назвали «Когда за окном война» погружала читателя в атмосферу начала 1940-х, и рассказывала им о каких-то фактах, деталях, предметах обихода тех трудных лет, о происхождении вещей и исторической значимости событий.
Сегодня мы представляем вам онлайн-вариант той выставки.
С праздником! С Днем Победы!
«Военная живопись не обязательно изображает войну, – считает ростовский художник, преподаватель художественного училища имени Грекова Валерий Величкевич. – Скажу больше: ей нередко не нужны даже люди… Просто порою вещи, обстановка могут так много рассказать о том, что находится «за кадром», передать столько эмоций».
Как с этим не согласиться? Наверное именно картина Величкевича «Теплота надежды» вдохновила нас на то, чтобы попробовать посредством выставки рассказать нашим читателям о войне без войны.
Окна
«Крест-накрест белые полоски
На окнах съёжившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат»
Кто-то еще помнит эти строки Сергея Михалкова. Но многие уже не знают о чем речь.
Одним из самых говорящих символов военного времени является окно с наклеенными крест-накрест полосками. Существовал даже официальный приказ по местной противовоздушной обороне. В соответствии с ним для предотвращения ранений от разбитых стекол при взрывах во время воздушного налета всем жителям надлежало наклеить на стекла окон своей квартиры полоски из материи, целлофана или марли.
В каждом доме, в каждой семье было такое окно. И в нашей мемориальной зоне окно — центральный персонаж (использован фрагмент картины Дмитрия Петровича Бучкина, «Из окон Академии художеств, 1942г.», написанной в 1952 году) За окном, как нетрудно догадаться, блокадный Ленинград. Мы видим Исакиевский собор и вереницу людей.
Существует прекрасная история рождения орнамента «Кобальтовая сетка» на ленинградском фарфоре. Эта нежная холодноватая роспись впервые была сделана на Ломоносовском фарфоровом заводе Ленинграда в 1944 году, а сегодня стала его фирменным узором.
Придумала его Анна Адамовна Яцкевич, молодая специалистка, художница по росписи фарфора. Урождённая ленинградка, она всю блокаду провела в родном городе, занимаясь камуфляжем кораблей — при помощи обычных красок по фарфору, оставшихся в запасе у завода.
Заклеенные крест-накрест окна ленинградских домов однажды привлекли внимание Анны Адамовны. То ли луч прожектора как-то по-особому осветил их, то ли вечернее солнце, только геометрический узор вдруг показался Анне красивым и строгим, и она придумала особую роспись фарфора. К сожалению до триумфа своего детища она не дожила. Скончалась в 1952 году. А в 1958 году в Брюсселе состоялась Всемирная выставка фарфоровых изделий, где сервиз с «Кобальтовой сеткой» получил главную награду — золотую медаль. Вскоре узору присвоили и «Знак качества СССР», что было чрезвычайно почётно. И началось его триумфальное шествие по стране.
Черная тарелка
Возле нашего окна стоит стол, покрытый скромной холщовой скатертью. Из предметов, расположенных на столе больше всего вопросов вызывает так называемая «черная тарелка». Выяснилось, что даже тридцатилетние читатели уже не знают о ее предназначении.
Электромагнитный абонентский громкоговоритель «Рекорд-3». Изготовитель: Ленинградский завод им. Калинина. Год выпуска: 1937. У нас нет оригинала, у нас макет, изготовленный нашим другом-радиолюбителем.
Громкоговорители этой модели могли подвешиваться на стену, либо стоять на столе. «Рекорд», в народе именуемый «тарелкой», воспроизводил только один канал проводного вещания и стал символом советского радиовещания довоенных и военных времен.
В условиях более чем скромного быта радиотарелка была заметной частью интерьера и предметом гордости владельца, так что рядом с ней можно было даже сфотографироваться. Значение радиоприемника в те годы трудно переоценить. В 1937 году, к моменту массового выпуска «Рекорда-3», каждый пятый советский человек старше 10 лет все еще не знал грамоты. Именно поэтому знаменитая «черная тарелка», висевшая едва ли не в каждом доме, имела огромное значение. Радио как средство массовой информации с наибольшей широтой охвата населения стало основным инструментом, формировавшим кругозор и мировоззрение гражданам СССР. В сознании старшего поколения с такими репродукторами неразрывно связаны задорные трудовые рапорты 30-40-х годов. Тридцатые годы вошли в историю страны как время небывалых производственных достижений, и название «Рекорд» как нельзя лучше отражало дух этой эпохи. Эти же громкоговорители транслировали футбольные матчи, развлекали народ советским фольклором:
И даже в красном уголке
Найдется чем потешить душу:
У репродуктора «Рекорд»
Концерт Утесова послушать.
(Из военной лирики 40-х гг.)
Именно по радио советские люди узнали и о начале войны. Правда, 25 июня 1941 года — через три дня после нападения Германии на СССР — согласно Постановлению СНК СССР все имевшиеся в частном пользовании вещательные радиоприемники граждане обязаны были сдать в ближайшие отделения связи (после победы их честно вернули). Постановление это касалось всех репродукторов, кроме «тарелок». Поэтому в 41-ом году именно они висели на стенах квартир, домов, изб, на уличных столбах. Черные тарелки репродукторов голосом Левитана в тот день оглушили страну страшным известием. Тяжелое слово «война» поселилось в каждой семье, принеся в привычную жизнь смятение, предчувствие беды, неизбежность разлук и потерь.
Под этими «тарелками» собирались люди в тылу, чтобы услышать объявления дикторов о ходе боев — на сколько километров немцы продвинулись на Юго-Западном фронте, какие потери понесла Красная Армия и ее противник. Они же транслировали песни Руслановой для фронтовиков. «Рекорд» поддерживал дух людей, ожидавших возвращения с войны своих родных, вселял в их сердца надежду на победу над врагом. И именно он принес в дом радостную весть об окончании войны, из таких радиотарелок по всей стране раздавался голос ликующего Левитана, рассказавшего всему миру о капитуляции Германии.
Пластинки
Но в 1940-х слушать можно было не только громкоговоритель. В эти годы в домах некоторых советских людей уже были патефоны для воспроизведения грампластинок. Еще в 1910 году немецкий предприниматель Молль открыл в Подмосковье фабрику, которая за год работы выпустила 400 тысяч экземпляров шеллачных пластинок. У нас на выставке пластинки фирмы Мелодия, которая была создана уже после войны. Они виниловые и достаточно прочные. Пластинки же из шеллака были ломкие. Интересно, что шеллак — это натуральная смола, продукт, производимый крохотным жучком, живущим в Индии. На производство одной пластинки требовалось около 4 тысяч таких жучков. Фабрики пластинок импортировали шеллак из Таиланда, Малайзии, Китая, Индии, Сирии и Персии.
Полученную смолу можно было плавить, смешивать с другими веществами, подвергать давлению, однако, она не теряла своей эластичности, при этом оставаясь твердой. Плюсов у этого сырья много, а недостаток один — уж очень оно дорогое.
В 1948-ом году начали применять новый материал для пластинок. Им стал заменитель шеллака — винил (синтетическая смола), который освободил пластинку от шипения, преждевременного износа и сделал её небьющейся.
На нашей выставке пластинки трех известных исполнителей: Леонида Утесова, Александра Вертинского и Петра Лещенко. Все они были популярны в 40-х, их песни любили, знали и пели. Но настоящий знаток истории музыки сразу вам скажет, что в квартире блокадного Ленинграда не могло быть пластинок Вертинского и Лещенко. Вертинский на момент начала войны жил в эмиграции. Он был уже в почтенном возрасте. Свое он отвоевал еще в Первую Мировую, на которой служил санитаром и по сохранившимся справкам сделал более 35000 перевязок раненым бойцам. Петр Лещенко к началу войны и вовсе числился гражданином Румынии, которая как известно воевала на стороне Германии. Так сложилась его судьба, что в 1943-44 годах он был вынужден организовывать отдых немецких офицеров в оккупированном Крыму. Конечно, советское руководство ему такого не простило. Реабилитированы его песни были только в 1970-е годы.
А вот песни Леонида Утесова, ставшего очень популярным после вышедшего еще до войны фильма «Веселые ребята», в блокадном городе наверняка слушали. Они как и записи Клавдии Шульженко поднимали людям моральный дух, отвлекали от тягот, дарили удовольствие.
В самые первые дни Великой Отечественной войны появилась знаменитая песня «Священная война». 28 июня она уже была выпущена на пластинке.
До осени 1941‑го песня не исполнялась широко — руководству страны не очень понравилось ее тревожное, трагическое звучание. В ней якобы не хватало настроя на скорую победу. И только когда стало ясно, что война затягивается, а фашисты пробираются все дальше вглубь страны, «Священная война» стала звучать по радио ежедневно.
Новое звучание во время войны обрела и песня «Катюша», написанная в 1938 году. Связано это было не только с ее музыкальными достоинствами, но и с появлением боевых ракетных установок БМ‑13, которые стали называть «Катюшами».
Песня сделалась практически народной, люди порой присочиняли свои куплеты.
В 1943 году на мелодию «Катюши» итальянский врач Феличе Кашоне написал песню Fischia il vento («Дует ветер»), которая стала очень популярной среди участников Сопротивления Италии.
«Катюшу» использовали и по другую сторону линии фронта. Солдаты испанской «Голубой дивизии» (она же 250‑я дивизия вермахта — добровольческие отряды, воевавшие на стороне Германии) взяли мелодию Блантера и превратили ее в свой гимн Primavera («Весна»).
Музыку к песне «Синий платочек» написал польский композитор Ежи Петерсбурский в 1940‑м. Оригинальный текст поэта Я. Галицкого был мирно-лирическим, но во время войны появилось несколько других вариантов.
Наиболее известной стала версия Клавдии Шульженко с текстом, написанным 22‑летним лейтенантом Михаилом Максимовым: «Строчит пулеметчик за синий платочек».
Кино
По левую сторону от окна — портрет актрисы Валентины Серовой, жены поэта Константина Симонова, ставшей популярной после фильма «Девушка с характером». Иметь в доме портреты кумиров с киноэкрана считалось в порядке вещей все советские годы. Многие коллекционировали открытки с отечественными и зарубежными звездами.
Из подшивок газет можно узнать, что в 1943 году по стране демонстрировались фильмы: «Секретарь райкома», «Черноморцы», «Светлый путь», «Юность Максима», «Котовский», «Разгром немецких войск под Москвой», «Фронтовые подруги», «Вальс», «Непобедимые», «Парень из нашего города».
Тогда же появилось так называемое трофейное кино. Весенние афиши зазывали горожан на американскую комедию «Три мушкетера» и историческую драму «Леди Гамильтон». В основном это были довоенные фильмы голливудского производства, не имевшие к суровой реальности военных лет ни малейшего отношения. Эти кинопоказы начинались с белой надписи на черном фоне: «Этот фильм был взят в качестве трофея во время Великой Отечественной войны». Название и субтитры давались на русском языке. В кинотеатрах были показаны фильмы «Зорро», «Сестра его дворецкого», «Мост Ватерлоо» и все серии «Тарзана».
Агитация и пропаганда
По правую сторону от окна — советский политический плакат «Немецкий танк здесь не пройдет», созданный художником Николаем Николаевичем Жуковым в 1943 году. На плакате изображена ситуация на фронте, где на первом плане — красноармеец, ползущий с гранатой в руке, а на заднем плане — проволочное заграждение. Плакат показывает героизм советского воина и внушает зрителю уверенность в стойкости защитников Отечества, солдатам же — силы для борьбы и смелости в бою. Плакат был самым важным жанром советского изобразительного искусства во время Великой Отечественной войны. Плакаты либо призывали к бдительности и определенным действиям, либо высмеивали врага, либо демонстрировали оптимизм и боевой дух советского народа. За время войны было выпущено 35 миллионов листовок и плакатов.
Поднимали боевой дух и газеты того времени. У нас на выставке представлены вырезки из изданий 1940-х годов. В газетах могли не сообщать всего, что происходит, но сами газеты — это исторический факт, исторический источник, свидетельство времени. Информация в газету поступала текущая, по мере развития событий, а это даёт возможность оценить, как общество относилось к тем событиям, которые для него были неведомым будущим, а для нас являются известным прошлым.
В прессе отражены все аспекты — события на фронте, в тылу, заграницей, бытовые подробности; в периодике, как ни в чём другом, ощущается дух времени.
Все блокадные дни ленинградцы черпали новости из газет «Ленинградская правда», «Смена», «На страже Родины». В годы войны печатались такие издания, как «Фронтовой дорожник», «За Родину!», «Боевая красноармейская», «Удар по врагу», «Ленинский путь», «Пехотинец», «Атака», «Вперед», «Фронтовая правда». Кроме них, огромными тиражами выходили заводские многотиражки, как, например, «Ижорец» или «Балтиец».
Тираж «Ленинградской правды» превышал 200 тысяч экземпляров, а выпуск по важности был приравнен к выпуску боеприпасов и выпечке хлеба.
Сотни журналистов писали материалы живым языком, отходя от штампов. Охотно описывали подвиги «маленького» человека — того или иного простого жителя Ленинграда. Даже в заметках конца 1941 — начала 1942 годов сквозил оптимизм — такой нужный читателям.
Литература
Еще одним источником оптимизма в военное время служила литература. Обратите внимание — на нашей выставке книга 1938 года издания. Биография Рудольфа Дизеля. Наверное не самая популярная книга, но тут важно другое — книге без малого сто лет. И это впечатляет.
Какие книги были в домах у советских людей в то время? Достаточно вспомнить, что М. Горький в 30-е годы закончил свою эпопею «Жизнь Клима Самгина». М. Шолохов заканчивал работу над «Тихим Доном», Л. Фадеев писал роман «Последний из удэге». Романтикой мечты и труда проникнуты произведения К. Паустовского «Кара-Бугаз» и «Колхида». В те же годы в советскую литературу вошел писатель-педагог А. Макаренко. Его «Педагогическая поэма», «Книга для родителей», «Флаги на башнях» стали новым явлением литературы. В 1934 г. вышла в свет книга «Как закалялась сталь» Николая Островского.
Плодотворно продолжали свою работу в жанре исторического романа А.Н. Толстой, О. Форш, Ю. Тынянов, А. Новиков-Прибой.
С началом боевых действий литература стала тем, что давало людям надежду и силы бороться. С самых первых дней писатели говорили о страданиях и лишениях, об ответственности за судьбу России. В то же время неоспоримым было одно – беспрепятственная вера в победу, которую ничто не могло сломить.
Появилось такое понятие, как произведение, написанное «по горячим следам». То есть буквально вчера вечером написанное стихотворение, очерк или рассказ, сегодня мог появиться в печати. Большую роль играла публицистика, так как благодаря ей виделась возможность задеть патриотические чувства русских людей.
Стихотворениям о войне уделялось то же внимание, что и обычным политическим или светским новостям. Печать регулярно публиковала отрывки из творчества советских поэтов.
Неоспоримым вкладом в общую копилку стало творчество А. Твардовского. Самое известное из его произведений – поэма «Василий Теркин» стало некой иллюстрацией жизни простого русского солдата. Она глубоко раскрывала характерные черты советского воина, за что и стала горячо любимой в народе.
В главной газете СССР «Красная звезда» публикуется творчество А. П. Платонова и В. С. Гроссмана. Сверхпопулярными становятся стихи
К.М. Симонова: «Сороковые», «Если дорог тебе твой дом», «У огня», «Смерть друга», «Мы не увидимся с тобой». На митинге советских писателей прозвучало обещание «весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Более половины из них ушли на фронт воевать с врагом. Многие из них, в том числе, А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль, так и не вернулись.
В годы блокады в Ленинграде продолжали издавать книги. Единственный не закрывшийся магазин «Книжная лавка писателей» показывал рекордные продажи, например, практически полностью был распродан сборник Владимира Маяковского, изданный тиражом 100 тысяч экземпляров перед самым началом войны. И это при том что к концу блокады в городе оставалось не более 700 тысяч человек.
Порядка двух тысяч наименований книг и брошюр были выпущены в осажденном городе. Целыми сериями выходила историческая литература. Так, бестселлером стала книга историка Владимира Мавродина «Ледовое побоище», выпущенная в 1941 году тиражом 74 тысячи экземпляров. Год спустя Мавродин, который возглавлял тогда исторический факультет Ленинградского государственного университета, представил читателям монографию о Дмитрии Донском. И хотя исследователь специализировался на истории древнего государства, он отошел от привычного ему направления и выпустил книгу об Алексее Брусилове, военачальнике Первой мировой войны, который совершил маневр, вошедший в историю как «Брусиловский прорыв», ставший одним из ключевых событий для русской армии.
В осажденном городе продолжали работать библиотеки. Ленинградцы брали книги на дом, кроме того, библиотекари открывали передвижные отделы в госпиталях и в заводских цехах. Многие горожане посещали читальные залы. Так, Государственная публичная библиотека имени Салтыкова-Щедрина (ныне Российская национальная библиотека — РНБ) выдала за годы блокады более полумиллиона изданий.
Когда город оказался в осаде, ленинградцы брали книги об истории огородничества, о способах выживания. В городских библиотеках стабильным спросом у читателей пользовалось художественная литература: отечественная и мировая классика, любовные романы, детективы, сказки. Ленинградцы хотели хотя бы на время оказаться там, где нет войны.
Частыми гостями в библиотеке были военные. Их интересовала техническая литература по строительству оборонительных сооружений, прокладыванию сетей связи и тактике ведения боев. Врачи приходили в библиотеку за медицинскими справочниками, их интересовали симптомы заболеваний, альтернативные методы лечения, а также профилактика заразных инфекций. Нередко на пороге библиотеки показывались и журналисты. В условиях нехватки информационных ресурсов сотрудники городских газет искали исторические сборники и подшивки периодических изданий.
Работали библиотеки в условиях экстремальных.
Каждое утро библиотекари начинали с заготовки дров. Поскольку библиотека была открыта до позднего вечера, читателей, которые приходили после 18.00, просили приносить с собой фонари. Сохранились снимки, на которых люди сидят в читальных залах в шубах, шапках и валенках. Но даже самая теплая одежда не была гарантией выживания. Зимой 1941-1942 годов от голода, холода, болезней и бомбежек погибли 138 сотрудников библиотеки.
Особую роль в те годы играла детская литература. В блокадном Ленинграде в 1943 году издали «Сказку о рыбаке и рыбке» тиражом 90 тысяч экземпляров. В опубликованных блокадных дневниках часто встречаются упоминания о том, что ленинградские школьники с упоением читали «Пятнадцатилетнего капитана» Жюля Верна, «Отверженных» Гюго, «Приключения Тома Сойера» Марка Твена и «Всадника без головы» Майн Рида.
Пилотка
Для следующего нашего экспоната голова просто необходима. Это военная пилотка.
Прообразы первых пилоток появились в Великобритании и Сербии в 19 веке. В Великобритании им стал головной убор британских солдат — Гленгэрри. В Сербии — шапочка Шайкачи, которую носили моряки и офицеры. В России пилотка впервые появилась в 1913 году. В царской армии такие головные уборы сначала называли «полётками», но название быстро поменяли на привычное. Слово «пилотка» прижилось у нас, в других армиях этот головной убор имеет другие названия. Например, в США ее называют кепка Гаррисона, в Италии – бустина, а в Польше она фуражирка. Это была часть одежды летчиков. Она была сделана мягкой и комфортной. Пилоту ее легко было сложить в карман, а потом одеть после полета. После революции 1917 года было упразднено все военное обмундирование царских войск. Коснулось это и головных уборов. Однако, пилотка оказалась настолько практичной, что в 1919 году ее снова вернули в обмундирование сухопутных войск Рабоче-Крестьянской Красной Армии. У солдат пилотки простые, а у офицеров были серебряные вставки. В 1924 году авиация СССР получила возможность самостоятельно выбирать одежду для полетов, однако ношение пилоток пока не одобрили. Только в 1934 году в результате военной реформы пилотка стала частью одежды военно-воздушных сил. Изготавливали ее из плотной ткани и пришивали на лицевую сторону красную звезду. В 1935 году был издан указ о том, что каждый военный должен был носить пилотку своего подразделения. В годы Великой отечественной войны был издан указ о формировании одежды военных. Для экономии средств, форма советских военных шилась из тканей цвета хаки, однако у танкистов была черного цвета. Когда война закончилась, был издан указ об изменении качества военной формы. Пилотку стали шить из более качественной плотной ткани. Пилотку надо носить с небольшим наклоном вперед и вправо. При этом пилотки должны быть правильного размера. Если размер подобран не верно, то она будет спадать.
Треугольные письма
Обратите внимание: рядом с пилоткой треугольное письмо. Когда нынешнее поколение видит письма с фронта, сложенные в треугольники, молодые люди зачастую удивляются их необычной форме. Но 70 лет назад именно «треугольники» были стандартной формой переписки солдат с родными во время Великой Отечественной войны. Откуда же взялась необычная форма писем? Во время войны письма солдат с фронта доставляли их родным бесплатно. Однако, в первые же недели войны почтовые работники столкнулись с тем, что попросту не хватает конвертов. Именно так и появились письма-треугольники, солдаты просто складывали свое письмо несколько раз, при этом на чистой внешней стороне писали адрес получателя и имя отправителя. Для таких писем использовались не только обычные листы бумаги, с которой также были перебои, но и страницы, вырванные из буклетов, бумага с пачек сигарет, газеты и любой подручный материал. Содержание таких писем было в основном стандартным — солдаты писали о своей любви к родным, иногда рисовали рисунки для своих маленьких детей и обещали вернуться домой после войны. У таких писем было еще одно преимущество. Ведь их было легко проверить цензорам, которые просматривали всю переписку. Именно поэтому письма не запечатывали. Цензоры проверяли письма на предмет наличия в них каких-либо секретных данных, такие как месторасположение и передвижение воинских частей. Сегодня сохранились тысячи подобных писем, которые когда-то во время войны пересылали десятками миллионов. В основном, их можно найти в частных коллекциях и у очевидцев войны, которые бережно хранят пожелтевшие от времени листочки бумаги.
И, наконец, эти письма были увековечены в песнях, из которых самой известной, пожалуй, является песня Марка Бернеса «Полевая почта».
Посуда
Посуда Великой Отечественной войны не отличалась ни красотой, ни аккуратностью литья – в то сложнейшее для страны время, когда большая часть фабрик и заводов была переоборудована под нужды фронту, для изготовления посуды использовали лишь старый металлолом.
Естественно, его перерабатывали, а затем отливали по формам в большие кривоватые миски, неудобные ложки и грубые кружки с неаккуратно заклепанными ручками, похожие на ту, что представлена на нашей выставке.
Под стать им была и кухонная утварь, которой пользовались повара – огромные кастрюли напоминающие баки, ведра и огромные тазы, поэтому порой, поварам приходилось проявлять чудеса смекалки, готовя отличный обед в совершенно неподходящих для этого емкостях.
Несмотря на то, что посуда, изготовленная «на скорую руку», была к тому же вредной – металл, раскаляясь, выделял в еду токсичные соединения, наши бойцы не роптали, не обращая на эти мелочи внимания. Для них гораздо важнее было содержимое тарелок, чем тот факт, в какую посуду насыпана каша!
Обратите внимание на ложку. Она не так проста как кажется. Наша ложка интересна клеймом НКТП. Народный комиссариат тяжелой промышленности существовал в 1932-1939 годах. А значит именно такие ложки хранились дома у советских людей в военное время.
Ложки полагалось иметь каждому бойцу. Существовала даже поговорка «Плох солдат, коль ложки нет».
Матери, провожавшие сыновей на войну, непременно клали в вещевой мешок ложку. Не только как предмет, в солдатском быту необходимый, но и как символ семейного очага, оберег.
И ложки нередко спасали своих хозяев. В музеях хранится много ложек, искореженных пулями и принявших на себя удар.
Керосиновая лампа
У нас остался один не охваченный вниманием, но важный экспонат. Это Керосиновая лампа. Ещё до революции в России стали проводить электричество. В начале XX века около 30% домов имели электрическое освещение. Но во время Великой Отечественной войны возникли перебои с питанием. На оккупированных территориях враг разрушал и демонтировал электростанции. Советские энергетики экстренно перевозили оборудование на Восток. В эти трудные времена для энергетической отрасли были поставлены другие задачи. Людям же часто на помощь приходили керосиновые лампы.
Существовало несколько видов ламп, но все они горели за счёт керосина. Это средство имелось в продаже. Принцип работы керосиновых лам был прост.
В емкость наливали керосин, вставляли фитиль, который потом и поджигали. Сверху ставили стекло. Величина пламени с лёгкостью регулировалась. Чтобы в лампе не появлялась копоть, а стекло не было чёрным, нужно было регулярно чистить лампу. Мы не стали этого делать. Как видите у нас стекло закоптилось.
Если же лампой пользоваться постоянно, то постепенно закоптятся и стены, и потолок.
Интересно, что керосиновую лампу изобрел в 1853 году во Львове польский фармацевт Игнатий Лукасевич. В один из ясных весенних вечеров, прохожие люди заметили необычный яркий свет, заполнивший помещение аптеки «Под золотой звездой». Как мотыльки, летящие на свет, в аптеку стали заходить люди, чтобы посмотреть на устройство, которое давало такой сильный струйный свет. Свет, полученный с помощью керосина был намного ярче в отличие от других способ освещения, использовавшихся до изобретения электричества. Самые первые «керосинки» светили также сильно как несколько десятков восковых свечей. А с усовершенствованием конструкций, добавлением некоторых дополнительных деталей, сила света лампы могла сравниться с 300-х ваттной электрической лампочкой. Немалую роль для быстрого роста популярности керосиновых ламп сыграли еще два важных фактора: стоимость и красота. Во второй половине 19 — начала 20 века сильно увеличились объемы добычи нефти. Поэтому керосин, который является одним из побочных продуктов переработки нефти, можно было купить во многих магазинах и аптеках по сравнительно низким ценам. Что же касается красоты, то из-за сильной конкуренции и высокого спроса, всего за 40 лет было выпущено больше тысячи разных моделей керосиновых ламп, и среди них иногда встречаются настоящие произведения искусства.
