Час нравственности к 50-летию книги Г.Н. Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо»
29 ноября исполняется 116 лет со дня рождения писателя, драматурга и сценариста Гавриила Николаевича Троепольского (1905–1995), воронежца, прожившего долгую жизнь, подарившего любителям русской словесности немало произведений. Но более прочих завоевала сердца читателей повесть Троепольского про замечательного пса — «Белый Бим Чёрное ухо». В этом году исполняется 50 лет с момента выхода в свет данного произведения. Повесть переиздана десятки, если не сотни раз, переведена на два десятка языков мира.
Повесть, которую автор посвятил Александру Твардовскому, была опубликована в журнале «Наш современник», в первых двух номерах за 1971 г. Через год она вышла отдельной книгой в издательстве «Советский писатель». За повесть «Белый Бим Чёрное ухо» Троепольский в 1975 г. был удостоен Государственной премии СССР.
Сын расстрелянного в 37-м священника, сельский учитель, агроном, очеркист-новомировец, водивший дружбу с Александром Твардовским, Троепольский не то чтобы в одночасье проснулся знаменитым… Просто он написал книгу, которую тогда, пятьдесят лет тому назад, читали все.
«Белый Бим Чёрное ухо» — лучшая повесть Гавриила Троепольского. Произведение с причудливым соединением остросатирических элементов и тончайшего лиризма, откровенной философичности и глубокой символики, пронзительного чувства природы и умения попеременно посмотреть на мир глазами старика, ребёнка и беззащитного, но беззаветно преданного людям пса.
Писатель нашёл совершенно неожиданный угол зрения на нашу жизнь, позволивший с отчетливой рельефностью увидеть всё самое сокровенное, что есть в наших людях, и ощутить всё остродефицитное, чего нам всем не хватает. «По шоссе бежала тощая хромая собака. Вперёд бежала, только вперёд, медленно, тяжко, но вперёд, к той двери, у которой есть доброта, около которой Биму хотелось лечь и ждать, ждать хозяина, ждать доверия и самой обыкновенной человеческой ласки». Это и реальная картина. И символ. И — ключ к глубинному содержанию повести. Трагическая судьба изящной, доброй, доверчивой охотничьей собаки, безоглядно преданной своему до щепетильности честному и справедливому хозяину Ивану Ивановичу, мечущейся по городу в поисках его (увезённого в больницу) и попадающей на живодёрню по злому навету Тётки, не аллегория. Подкупает знание автором «языка» Бима, убедительность реакций пса на команды, слова, жесты, даже вздохи Ивана Ивановича. Хорош весь рассказ о том, как Бим узнаёт хозяина, нюхая присланный им из московской больницы белый лист бумаги, и о том, как испытывает «вкус слёз человека», «густо просоленных неизбывным горем». Отличны пейзажные картины в повести. Вот одна из них, органически переходящая к концу описания в философскую основу книги: «Бывает поздней осенью, даже и после зазимка, вернётся лето и зацепит уходящую осень огненным хвостиком. И осень растает, разнежится и притихнет, словно ласковая собака, которую гладит женщина. И тогда лес запахнет прощальным ароматом палой листвы… И будто осень, засыпая, видит сон о лете, а нам показывает свои божественные видения во всём величии одухотворённой красоты и в животворящих ароматах земли. Благо тому, кто сумел впитать в себя всё это с детства и пронёс через жизнь, не расплёскивая ни капли из дарованного природой сосуда спасения души!
В такие дни в лесу сердце становится всепрощающим, но и требовательным к себе. Умиротворённый, ты сливаешься с природой. В эти торжественные минуты сновидений осени так хочется, чтобы не было неправды и зла на земле. И в тишине уходящей осени, овеянной её нежной дремотой, в дни недолгого забвения предстоящей зимы ты начинаешь понимать: только правда, только честь, только чистая совесть, и обо всём этом — слово. Слово к маленьким людям, которые будут потом взрослыми, слово к взрослым, которые не забыли, что были когда-то детьми.
Может быть, поэтому я и пишу о судьбе собаки, о её верности, чести и преданности. О той самой собаке, которая лежала в тот тёплый-тёплый осенний день в лесу у пенёчка. И тосковала».
Рассказ о трагической судьбе собаки перерастает в защиту правды, чести, чистой совести, душевной чуткости, отзывчивости, в гимн верности добру и справедливости. По мере того как десятки людей сталкиваются с собакой, ищущей своего доброго, своего заботливого хозяина, они поворачиваются к нам так, что мы сразу ощущаем реальный потенциал их доброты, отзывчивости, соучастия, сострадания, нежности, присущих им. На своём скорбном пути Бим встречает больше людей добрых, душевных, щедрых, он даже делает «умозаключение»: «Добрых было огромное большинство, злых — единицы, но все добрые боялись злых». Добрые — это и Степановна, и Даша, и деревенский пастух Хрисан Андреевич, и мальчики Толик и Алеша.
Как справедливо «умозаключает» Бим, они, добрые, оказываются менее напористыми, менее целеустремлёнными, нежели спекулянтка и сплетница Тётка, именующая себя не иначе как «Советской женщиной», или коллекционирующий собачьи ошейники демагог с психологией провокатора — Серый, или жестокий до остервенения браконьер Клим. Эти персонажи доводят Бима до отчаяния, до того, что он начинает терять веру в человека.
Однако своими длинными тенями фигуры эти не закрывают главного в повести, того, что позволило Льву Якименко написать о ней: «Это повесть о чести и достоинстве, о верности и преданности долгу. Это размышление о жизни, с предельной интонацией доверия и искренности». Сам автор так выразил пафос своего произведения в одном из четырёх лиро-философских размышлений. Измученный поисками хозяина, Бим возвращается «к своей родной двери… к той самой, знакомой с первых дней жизни, к двери, за которой доверие, наивная святая правда, жалость, дружба и сочувствие были настолько естественны, до абсолютной простоты, что сами эти понятия определять не имело смысла…( ) та дверь, куда шёл Бим, была частью его существа, она была его жизнью. И — всё. Так, ни одна собака в мире не считает обыкновенную преданность чем-то необычным. Но люди придумали превозносить это чувство собаки как подвиг только потому, что не все они и не так уж часто обладают такой преданностью другу и верностью долгу настолько, чтобы это было корнем жизни, естественной основой самого существа, когда благородство души — само собой разумеющееся состояние».
Во имя того, чтобы таким стал дом всей нашей жизни, чтобы доверие, правда, дружба, сочувствие, верность долгу были в нём обыкновенными и всеобъемлющими настолько, чтобы определять их не имело смысла, — и написал свою повесть Гавриил Троепольский. Тоской о них, жаждой их, верой в них до краёв переполнена его книга. Конечно, человечество всегда будет испытывать острый дефицит их. Но обязанность каждого человека — сделать всё, чтобы такой дефицит не увеличивался, а уменьшался, и никогда не забывать, что вокруг нас люди, жаждущие внимания, заботы, ласки и полного понимания.
Над страницами этого произведения плакали многие. Никого не оставляет равнодушным история о дружбе и преданности, о добре и зле.
«Читатель, друг!.. Ты подумай! Если писать только о доброте, то для зла — это находка, блеск. Если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце концов не будут их замечать. Если писать только о серьёзно-печальном, то люди перестанут смеяться над безобразным…» (Г. Троепольский)
Разговоры о схожести авторов со своими героями в случае Троепольского подтверждаются полностью. Старый писатель и внешне чем-то напоминал доброго сеттера — пусть это сравнение и покажется кому-то слишком уж парадоксальным. Тот же умный и грустный взгляд, та же печаль на кончиках губ… Страстный охотник и жизнелюб, Троепольский, по воспоминаниям друзей, никогда не производил впечатления рубахи-парня. Закрытый, с неторопливыми движениями, с тростью в руке — таким запомнился Троепольский в последние годы жизни. Наверное, этот «человек с тросточкой» был ещё и чеховским «человеком с молоточком», появляющимся у дверей беззаботных и счастливых людей.
Наш подлинный гуманизм редко выступал в такой обнажённости, пронзительности и незащищённости, как он выступает в повести Гавриила Троепольского. Писатель сделал это сознательно, что и принесло его книге широчайшую популярность.
Это любопытно
В 1977 г. Станислав Ростоцкий снял по книге «Белый Бим Чёрное ухо» одноимённую двухсерийную кинодраму, которая стала одним из лидеров проката, победителем многих кинофестивалей и номинировалась на премию «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм» в 1979 г. После просмотра картины американские зрители аплодировали стоя. Посмотреть фрагмент фильма «Белый Бим Чёрное ухо»
В 1981 г. повесть была издана в Италии шрифтом Брайля для слепых, получила премию Банкареллино и золотую медаль Фонда Леонардо да Винчи.
Гавриил Троепольский сам был владельцем красавца-сеттера по кличке Лель, обладателя многих собачьих наград.
5 сентября 1998 г. в Воронеже во время праздника города на площади перед входом в местный Театр кукол Биму был открыт памятник работы местных скульпторов — лауреатов Государственной премии России Эльзы Пак и Ивана Дикунова.
Авторы начали работу над ним в 1985 г. на собственные средства. Фигуру отливали в Пензе. Троепольский консультировал мастеров и давал советы по созданию памятника, но до его установки, увы, не дожил.
Тематический пазл:
Мероприятие подготовила: Чуприкова А.В.
